Отправлено: 21.10.08 20:06. Заголовок: Прошлое начинается сегодня.

Дата/время: 4 ноября 1979 г. (понедельник).
Место: Лютый переулок.
Действующие лица: Рита Скитер и Северус Снейп.

Память подобна населенному нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздается эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними - печальные призраки нашего былого «я». ©

 Отправлено: 21.10.08 22:27. Заголовок: Она бежала, на ходу ..

Она бежала, на ходу листая тонкую брошюрку с собственным именем на обороте. Она мечтала о том, каким прекрасным будет ее вторник, когда все друзья и знакомые побегут приобретать в книжных лотках очередное ее творение. В кармане тонкого пальто лежало чужое приглашение на свадьбу, и Рита довольно улыбалась. В узком переулке почти не было ветра, она прекратила кутаться в одежду, стянула с шеи шарф. - Ненавижу осень, – обратилась блондинка к каменным стенам зданий, тянувшимся по обе стороны далеко вперед, - и место это ненавижу. – уже намного тише проговорила все так же улыбающаяся девушка и поежилась, ни то от холода, ни то от чувств, которые вызывало у нее это место… Лютый переулок. Честные маги редко сюда забредали – боялись. В Лютом переулке находили приют лишь воры да убийцы, и Рита Скитер. Она никогда не любила это место, всегда боялась его, с тех самых пор, как забрела сюда совсем еще юной волшебницей: закрытые двери магазинов, над которыми не висели вывески, редкие прохожие, с головой укутанные в свои грязные одеяния, изредка, правда, ей на глаза попадались маги в дорогих мантиях, но и они, завидев девушку, закрывали лицо или сворачивали в ближайший проулок – это темное унылое пространство разительно отличалась от Косого переулка, где в любое время суток кипела жизнь. Тут же все как будто замерло, погрузившись в долгий неспокойный сон, сильно напоминающий кошмар. Да, Рита Скитер не любила бывать в Лютом переулке, и тем не менее она раз за разом возвращалась сюда, чтобы потом снова уйти. Вот и сейчас она торопилась на встречу, которая была назначена не ею, но ей, в Горбин и Бэрк. Ее ждал старый ее знакомый, бывший однокурсник, которому Рита задолжала и с которым собиралась рассчитаться – иначе она бы ни за что сюда не пришла. Так ей казалось. В этом старалась она убедить саму себя. И все-таки она всегда возвращалась. Каждый раз находя новую причину для возвращения: приобрести ценную безделушку в подарок толстяку-редактору, купить запрещенное зелье для интервью с помощником министра, навестить старых друзей, теперь уж и не друзей вовсе… Много разных предлогов, нитей, заплетающихся в крепкий узел именно в Лютом переулке.

А чужие жизни
Втиснуты в обложки,
Все уже известно
На любой странице.

- Бред, – недовольно заключила ведьма, перевернув последнюю страницу тонкой бумажной книжицы, - им понравиться. – самоуверенно прибавила она, комкая брошюру и бросая ее на землю, прямо в большую грязную лужу, растекшуюся у нее под ногами. Белые листы, впитывая в себя воду, быстро темнели, а Маргарита уже шагала вниз по улице, напевая бодрую мелодию себе под нос. Каблуки стучали о брусчатку точно в такт, пока, пройдя еще несколько метров вперед, блондинка ни остановилась перед низеньким зданием с деревянной дверью, выкрашенной зеленой краской, которая местами уже облупилась. Она стояла так минут пять, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу под глухие завывания усилившегося вдруг ветра, развивавшего светлые волосы ведьмы, силясь забраться под тонкое пальтишко. А Рита, сглотнув комок, образовавшийся в горле, протянула руку к дверной ручке, выполненной в форме головы грифона. - А ведь рано пришла, – словно оправдываясь перед самой собой, вслух произнесла девушка, мельком взглянув на наручные часы с большим циферблатом и одной единственной стрелкой. Секундой позже она резко толкнула дверь, и та, скрипнув, отворилась.
В небольшом помещении, куда попала Рита, царил полумрак, но глаза волшебницы быстро привыкли к подобному освещению – улица тоже не могла похвастаться обилием света, так что разницы практически не чувствовалась. В воздухе пахло плесенью и чем-то кислым, и блондинка недовольно наморщила нос, но комментировать букет запахов не решилась. Справившись кое-как с рвотным рефлексом и жгучим желанием сказать что-то безмерно неприятное хозяину магической лавки, блондинка легонько кивнула в темноту комнаты, туда, где по ее разумению, должен был находиться владелец. От устного обращения она, опять же, воздержалась. Молча, стараясь производить как меньше шума, подошла к одному из стеллажей и протянула руку к маленькой книге, обтянутой черной кожей. Она была холодной на ощупь и обжигала, как лед, но ничего другого от подобного гримуара Маргарита и не ждала. Удовлетворенно кивнув, блондинка изогнула рот в кривой усмешке, которая быстро исчезла с ее лица. - Почти то, что я искала, – заговорила, наконец, девушка, указав на книгу, которую она держала в руках, - и все же не совсем то. Мне нужно что-то более… древнее – нехотя выдала ведьма и спешно прибавила, перейдя на шепот, - и могущественное. Даже тут, даже сейчас, ей не хватало смелости высказывать свои пожелания вслух, во весь голос – слишком уж специфична была ее просьба, слишком уж осторожна была Рита. - Подумайте, чем Вы можете мне помочь, а я пока осмотрюсь тут. – в привычной для себя манере, уверенно и громко, произнесла ведьма продавцу, после чего снова отвернулась к высоким стеллажам, занимавшим полностью одну из стен книжной лавки.

 Отправлено: 23.10.08 16:47. Заголовок: Постоялые дворы, или..

Постоялые дворы, или как принято говорить в маггловских кругах «гостиницы» делятся на плохие и хорошие. В хороших постоялых дворах вас ждет теплая, уютная комнатка с чистыми занавесками, лоснящейся ухоженностью деревянной мебелью, свежим бельем и вкусным, горячим завтраком каждое утро. Хозяин хорошего постоялого двора по неизменной вековой традиции – невысокого роста пухлый человечек с добродушным лицом, темными, аккуратно подстриженными усами и потрясающей памятью на лица и даты. Если вы пробыли у него в гостях более трех дней – можете смело ожидать под Рождество шерстяной шарф ручной вязки и бутылочку игристого из собственных, хозяйских, запасников. Плохие постоялые дворы отличаются скрипучими полами, затянутыми серой паутиной низкими потолками, несъедобной пищей, где в мясных блюдах единственным мясом, которое вам при должном везении удастся обнаружить окажется хрустящий таракан с вымазанными в чесночной подливе усами. В таких тавернах не принято улыбаться клиентам, менять простыни чаще одного раза в месяц, стирать пыль с прикроватной тумбочки и спрашивать имена; такие гостиницы чем-то напоминают черные дыры – попав в них, вы словно бы проваливаетесь в некий квантовый завихрень и тотчас пропадаете с лица земли, по крайней мере на тот период, пока вам не захочется выбраться на улицу. А если вы проживаете в подобном заведении, то вам полагается выходить на улицу только под покровом ночи, по уши закутавшись в черный дорожный плащ и прихватив с собой изящную полумаску. Но все это лирика. В действительности реальность совсем не похожа на бульварный роман и даже в застенках плохого постоялого двора у вас едва ли получится спрятаться от обыденности, обожающей с восходом солнца на пару с уличным шумом и осенним ветром проникать сквозь рассохшиеся ставни в вашу жизнь, какой бы затворнической она вам не казалась.
Вторую неделю утро Северуса Снейпа начиналось с осени. Осень просачивалась в трещинки, затянувшие мелкой сетью потолочные доски, и с громким хлопком падала в маленький жестяной тазик. В таверне протекала крыша. В таверне протекали стены. В таверне протекал даже пол. Но Снейп не жаловался, не просил хозяина починить дыру в крыше и сам не пытался при помощи магии залатать щели в потолке. Чужие хлопоты – это в первую очередь чужие хлопоты, а инициатива наказуема. Он снимал комнату на втором этаже гостиницы, чье название действовало на порядочного волшебника в точности, как красная тряпица на быка, внезапно научившегося различать цвета и решившего, что красный – это пощечина всему его коровьему роду. Удобства интересовали Снейпа мало. Ему всего-навсего некоторое время нужно было где-то жить. Он, конечно, мог бы снимать комнату в «Дырявом котле», но это означало постоянные стычки с множеством волшебников, ответы на вечное «как ваши дела?» и «вы еще не были в том уютном ресторанчике на пересечении N-роуд и D-авеню? нет? в таком случае настоятельно рекомендую посетить», а главное – в «Дырявом котле» никогда не бывало тихо. С недавних пор тишина стала для Снейпа самым вожделенным сокровищем мира и вещью, за которую не жаль продать душу целой сотне дьяволов. Мир всегда отличался слишком громким голосом и ничуть не заботился о тех, кто барабанной дроби человеческой речи предпочитал целомудренную рыбью немоту.
Сегодняшним утром Снейп по обыкновению проснулся под мелодичное «кап-бульк-кап» и с кривой ухмылкой на бледных губах понял – день будет плохим. Волшебник не обладал даром предвидения и все слухи о якобы пророках и медиумах относил к пустой людской болтовне, лишенной и тени смысла, зато изобилующей цветистыми оборотами, только подчеркивающими скудоумие общественного большинства, Снейп просто-напросто умел думать логически. Снейп просто-напросто ненавидел домыслы, ненавидел слухи, ненавидел людей. Он вообще ненавидел все: от пушистых пуделей до центробежной силы. Наспех позавтракав безвкусным супом и запив его холодным кофе, Снейп погрузился в размышления. Разум работал вяло, как-то лениво, словно каменотес тридцать лет к ряду не ведавший отпуска и теперь мечтающий лишь о поездке куда-нибудь в теплую заграницу с банановыми коктейлями и полуголыми островитянками.
Весь день Снейп провел за чтением газет с пером в руке, изредка делая пометки на полях и занося самые важные на его взгляд куски журналистских статей в дешевый блокнот. Это было своего рода развлечением, хобби, позволявшем Снейпу на миг оторваться от обязанностей. Не думать о… Впрочем, какая разница о чем, достаточно было не думать.
Ближе к вечеру Северус сложил газеты в аккуратную стопку, набросил на плечи черный дорожный плащ и вышел на улицу. Было прохладно, осенний ветер трепал отросшие почти до плеч волосы, обжигал кожу лица. Глаза слезились. Снейп быстрым, ломким шагом направлялся в сторону Лютого переулка. Прохожие провожали мага косыми взглядами, какими в былые времена провожали несчастное творение компрачикосов, но Снейп не обращал на зевак ровным счетом никакого внимания, всецело посвятив себя изучению серых булыжников мостовой. Лондон – город тысячи оттенков серого, а Северус Снейп… Северус Снейп был мелкой черной царапиной на общем полотне переплетения людских судеб, таких же грязно-серых и безобразных, как стылые лужи под ногами.
Покосившуюся вывеску «Горбин и Бэрк» Снейп заметил сразу, стоило ему свернуть за нужным поворотом и выйти на узкую дорогу. Скромный магазинчик с дурной славой места продажи темных артефактов привлекал толпы ротозеев, но никто не решался смотреть в мутное стекло витрины дольше положенного, опасаясь то ли за жизнь, то ли, что, безусловно, гораздо важнее – репутацию. Северуса Снейпа репутация нисколько не беспокоила. Она не просила есть, не болела и была вполне довольна своим пятнистым окрасом.
Снейп расправил плечи и двинулся к лавке. Перед дверью на мгновение, будто в нерешительности остановился, неслышно прочистил горло, хрустнул костяшками пальцев, повернул ручку и вошел внутрь. Его ждали.
— Рита. — Тихо сказал Снейп, бесшумно, со спины, подойдя к блондинке в осеннем пальто. — Надеюсь, я не опоздал.
Голос звучал сухо, без эмоций, таким голосом сообщают о задолженности по квартплате.